Тамбов – Саратов – Пенза

Художественно-литературное автопутешествие

Главная страница

Наши путешествия

Поездки по России

Информация в дорогу

Полезные ссылки

К началу поездки

Часть 4: Тарханы. Чембар. Пенза. Дорога домой

День 5, четверг, 7 января 2016 (продолжение)

Саратов – Пенза, 230 км, 3 ч

Дорога ничем примечательным не запомнилась. Три часа езды по практически прямой трассе. Слушали музыку, делились впечатлениями. Время пролетело незаметно. Впрочем, опять не могу не посетовать на слабость придорожной инфраструктуры: заправки почему-то убогонькие, ни магазинов, ни кафе при них, а туалеты сделаны по старым дедовским планам... Во всяком случае, в таком унылом виде они предстали перед нами в Саратовской области. В Пензенской, как показалось, дела обстоят все же несколько лучше.

В Пензу приехали в районе 10 часов вечера. Размещаемся на ночлег. Здесь нам так же предстоит провести две ночи.

Гостиница "Изумрудный город"
Адрес: Пенза, проспект Cтроителей, 1Г
Телефон: +7 (841-2) 20-88-50
Сайт: emerland.ru

Странная гостиница. С одной стороны, все пристойно, с другой – ее рейтинг на букинге почему-то не поднимается выше 7 баллов, что является довольно посредственным результатом. Впрочем, все справедливо. Окраина города. Внешне угрюмый персонал. Хотя, несмотря на кажущуюся суровость девушек на респешн, все запросы постояльцев неплохо удовлетворяются: и чай-кофе (заварной) занедорого, и стаканы-тарелочки в номер, если попросить.

Мы заказали люкс на троих. Раскладывающийся диван показался не очень уютным для нашего ребенка, поэтому пришлось взять еще одну комнату. Все номера забронированы, администратор обзвонила потенциальных постояльцев, нашла свободный и даже дала нам возможность немного повыбирать. Однако сразу предупредила, что на втором этаже может беспокоить музыка из ночного клуба, расположенного в этом же комплексе. А тем, кто поселится на первом этаже, будет мешать своими хлопками тяжелая входная железная дверь.

В общем, нормальный отель. Рядом находится супермаркет "Лента", куда мы и направились, чтобы устроить легкий импровизированный ужин.

День 6, пятница, 8 января 2016: Пенза – Лермонтово – Белинский (и обратно), 260 км

Время завтрака при гостинице ограничено до 10:00, мы немного задержались, и в три минуты одиннадцатого мрачного вида официантка села за соседний столик и буравила нас взглядом, пока мы не соизволили, наконец, покинуть ресторан. На следующий день нас обслуживала более адекватная девушка, ничего подобного не наблюдалось, но осадочек, как говорится, остался.

Поехали в Тарханы. Лермонтовская усадьба, на самом деле, и была целью столь своеобразного маршрута. Мы мечтали посетить ее, наверное, с момента нашего переезда в Москву, и вот, наконец, сбылась мечта. Все остальные города и музеи в ту новогоднюю поездку были всего лишь прелюдией к встрече с прекрасным.

Пенза – Лермонтово (Тарханы) 115 км – 1,5 ч

Государственный Лермонтовский музей-заповедник «Тарханы»
Адрес: Пензенская область, Белинский район, село Лермонтово, улица Бугор 1/1
Тел.: (84153) 3-56-01
E-mail: mustarhany@mail.ru
Сайт: www.tarhany.ru

Прекрасное встретило нас белым безмолвием, безлюдием и пронизывающим ветром. По холодку пробежались до домика с вывеской "Касса", а, добежав, выяснили, что она не работает. Зато открыта та, что находится прямо перед въездом в усадьбу. Почему, интересно, нельзя было поставить указатель с правильным направлением прямо на въезде и не заставлять людей бегать по морозу?

Первый русский поэт – это Пушкин, второй – Лермонтов. Так постановили партия и правительство во время празднования столетия со дня пушкинской смерти в 1937 году. Третьим поэтом почему-то не назначили никого, хотя за звание третьего бились многие из тогда творивших: и Щипачев, и Скокорев, и Домушников, и молодой Сергей Михалков. Не догадывались они в то время, что высокое звание великого присуждается только тем поэтам, кто трагически распрощался с жизнью. Как у Высоцкого в песне: «Кто кончил жизнь трагически» и т.д. А если бы и догадывались, то вряд ли отдали свою драгоценную жизнь в обмен на нерукотворный памятник. <…>

Кстати, при советской власти Лермонтов считался таким же диссидентским поэтом, как, к примеру, Иосиф Бродский. Одного моего знакомого забрали прямо в ленинградском трамвае 14-го маршрута за то, что он спьяну прочитал вслух пассажирам знаменитое лермонтовское:

Печально я гляжу на наше поколение! Его грядущее иль пусто, иль темно…

И хрен он смог доказать товарищам из Большого дома, что стихи написаны не в XX веке.

Александр Етоев – "Книгоедство"

Барский дом с церковью Марии Египетской.

Усадьба принадлежала бабушке поэта, Елизавете Алексеевне Арсеньевой, сыгравшей, как мы знаем со школьной скамьи, ключевую роль в судьбе Михаила Юрьевича Лермонтова.

Елизавета Алексеевна происходила из знаменитого рода Столыпиных, да-да, тех самых, от кого произошли потом и галстук, и вагон. Один из ее братьев, Аркадий, стал сенатором и дружил со Сперанским. Сын его, Петр, а стало быть, племянник знаменитой бабушки, будучи министром внутренних дел, сумел закрутить гайки на котле Российской Империи так, что сначала застрелили самого великого реформатора, а потом уж рванул и котел – до сих пор пытаются собрать его обломки...

Памятник П.А. Столыпину перед зданием Саратовской областной Думы.

В общем, несгибаемость была в крови Столыпиных. Такой, судя по всему, была и бабушка. Не особенно красива, "высокого роста, сурова и до некоторой степени неуклюжа", обладала недюжинным умом, силой воли и деловой хваткой. Ее-то и взял в жены Михаил Васильевич Арсеньев, отставной гвардии поручик. Молодые поселились в усадьбе Тарханы, купленной "почти за бесценок" у Нарышкиных. После рождения единственной дочери, Марии, Михаил Васильевич охладел к жене и сошелся с соседкой по имению, некоей помещицей Мансырёвой. Какие бури и раскаты грома выдержали стены дома в Тарханах, мы не знаем, но в конце концов Михаил Васильевич ушел из жизни, приняв яд. Елизавета Алексеевна, заявив: «собаке собачья смерть», вместе с дочерью на время похорон уехала в Пензу.

Интересно, что такой же будет реакция государя "на смерть поэта". Но это потом. А тем временем новая буря затаилась над Тарханами. К 17-летней дочери Елизаветы Алексеевны посватался отставной капитан, сосед по тульским имениям Арсеньевых, Юрий Петрович Лермонтов (как считалось, имевший своим предком некоего мифического шотландского барда Лермонта, что, впрочем, не подтвердилось результатами недавних генетических экспертиз). И шо бы вы думали? Бабушка опять была недовольна. В общем, брак молодых был недолгим – и нельзя сказать, что счастливым. После рождения первенца (которого по настоянию недолюбливавшей зятя Елизаветы Алексеевны назвали Михаилом – в честь деда по материнской линии, а не Петром, как хотел отец) история повторяется: Юрий Петрович охладел к жене, начались скандалы, появилась любовница – в общем, все смешалось в доме Арсеньевых... Энергичная бабушка наверняка подливала масло в огонь нешуточных страстей. Все закончилось печально: Мария Михайловна, и без того не отличавшаяся крепким здоровьем, заболела чахоткой, которая с невероятной быстротой свела ее в могилу. Маленькому Михаилу было тогда три годика. Елизавета Алексеевна окружила мальчика всепоглощающей заботой.

Любвеобильная бабушка сделала все, чтобы отстранить Юрия Петровича от участия в дальнейшей судьбе ребенка: был и шантаж завещанием, и посулы, и откровенные препятствия редким свиданиям. Юрию Петровичу пришлось отступить, хотя отец и сын были привязаны друг к другу.

Что ж, оставим опытным психологам разбираться с тем, как эти семейные драмы сказались на характере Михаила Юрьевича и, в конечном счете, привели к столь трагическому финалу. Сами же войдем в дом и присоединимся к уже начавшейся экскурсии.

Кабинет Елизаветы Алексеевны.

На откидной крышке секретера лежат письма Лермонтова к любимой бабушке и прижизненные издания его поэм.

Экскурсия, прямо скажем, оказалась достаточно невнятной. То ли слишком быстро, то ли слишком поверхностно. Выскажу смелое предположение о том, что все дело – в идеологической установке: в своем имении Елизавета Алексеевна должна выступать исключительно в роли ангела-хранителя юного дарования. Но эта гипотеза плохо ложится на вышеперечисленные факты. Что ж, тем хуже для фактов. В результате, как мне лично показалось, в рассказе гида присутствуют зоны умолчания, из-за чего рассыпается как стройность рассказа, так и образ чудо-бабушки.

Впрочем, все может быть гораздо проще – если в ранее посещенной нами рахманиновской Ивановке музеем управляет заинтересованный энтузиаст, заражающий своей энергией подведомственное население, и экскурсоводы трудятся и за страх, и за совесть, то в таких канонических местах, какими, например, являются лермонтовские Тарханы, и так все хорошо. Достопримечательность раскрученная, турист валит валом, с бюджетным финансированием проблем, скорее всего, нет, так зачем копья ломать?

В общем, мы довольно динамично пронеслись по комнатам барского дома. При попытке поотстать от группы с тем, чтобы меньше народа попало в кадр, суть рассказа немного теряется. Решили задержаться после экскурсии для вдумчивого фотографирования, так нас стали довольно недвусмысленно выпроваживать смотрительницы – и это при том, что никто не наступал нам на пятки, других экскурсионных групп в окрестностях усадьбы не наблюдалось. Самое смешное было в том, что, выставляя нас, служительница одновременно зачем-то умудрилась закрыть дверь на тяжелый засов, который потом долго не могла отодвинуть.

Группу пришлось догонять в церкви Марии Египетской, построенной владелицей усадьбы в память о безвременно ушедшей Марии Михайловне, матери поэта. Там, кстати, фотографировать почему-то нельзя.

Два других объекта на территории усадьбы: дом ключника и людская изба – осматриваются уже без экскурсовода и содержат экспозицию, концептуально созданную, по всей видимости, еще в советское время с целью притянуть творчество аристократа Лермонтова к крестьянским корням русского народа. Поверх этого наложены артефакты, относящиеся к эпохам Ивана Грозного (мы же помним "Песню про купца Калашникова") и наполеоновских войн (куда же без "Бородино"). Не впечатлило.

Помимо культурной нам была так же обещана программа развлекательная: среди мероприятий значились игры на свежем воздухе, тем самые, в которые маленький Мишель играл с дворовыми детишками. Экскурсовод бодро махнула рукой – идите, мол, туда, вас ждут – и ретировалась, а мы долго пробирались по узкой тропиночке, протоптанной среди тарханов сугробов. Пришли на площадку для игр – и никого там не обнаружили. Было довольно холодно, поэтому мы не сильно огорчились, но недоумение осталось... Уверен, впрочем, что мы не проявили должной настойчивости в поисках приключений.

Заглянули в столовую, расположенную в административном корпусе, заодно и пообедали. Сытно, недорого. Суп, гречневая каша с котлетками, салат и компот, прямо как в нашем пионерском детстве. Только порции, слава богу, побольше.

Подкрепившись, направляемся к семейному некрополю Арсеньевых-Лермонтовых, именуемому на культурно-музейном языке администрации лермонтовского музея "вторым комплексом". Он находится в километре от главных ворот усадьбы на запад.

Церковь Михаила Архангела.

Фамильный склеп Арсеньевых-Лермонтовых в виде часовни.

Роспись на потолке часовни.

Здесь покоятся Е.А. Арсеньева с мужем и дочерью, сюда же через год после печально знаменитой дуэли были перевезены останки М.Ю. Лермонтова, первоначально похороненного на кладбище в Пятигорске.

Михаил Юрьевич Лермонтов во всех смыслах был человек неудобный. Как для государства, так и для общества. Везде, где бы он ни появлялся, он умел наживать врагов. Отсутствие общественной мимикрии – свойство опасное во все времена, а в Николаевской России особенно. Трудно установить точно, убил ли Лермонтова царизм марионеточными руками Мартынова, или Лермонтов сам подставился под пулю туповатого отставного майора. Скорее всего, второе. Но при косвенном участии первого. Общество одобрило смерть поэта. Даже до знаменитой фразы, приписываемой Николаю Первому: «Собаке собачья смерть!», большинство тогдашнего общества высказывалось об убитом крайне негативно.

«От него в Пятигорске никому прохода не было. Поэт, поэт! Эка штука! Всяк себя поэтом назовет, чтобы другим неприятность наносить…» – вспоминал о Лермонтове пятигорский священник о. Василий, отказавшийся отпевать поэта и даже написавший донос на другого батюшку, согласившегося его отпеть.

По записям П.А. Висковатого, Лермонтова в Пятигорске иначе как «ядовитой гадиной» не называли. А небольшой кружок остроумцев, собиравшихся вокруг поэта, называли «лермонтовской бандой». Складывается ощущение, что поэт сознательно лез на рожон. Что-то в этом есть от русской рулетки – испытывать терпение общества до последнего. <…> У Лермонтова – сплошной разрыв. Печоринское неприятие мира. Желание заглянуть в бездну. Смерть. И – поздняя посмертная слава.

Не плачьте… я родной стране И жизнь, и счастие принес… Не требует свобода слез!

Александр Етоев – "Книгоедство"

Рядом с часовней находится могила отца поэта. Он был похоронен на кладбище в своей вотчине в Тульской губернии, а сюда его прах был перенесен в 1970-х годах.

Город Белинский, бывший Чембар

Сомневаюсь, что вы когда-то подозревали о его существовании. Мы – точно нет. А между тем Чембару однажды довелось на две недели побывать столицей Государства Российского.

Отечественные воспоминания: О пребывании Государя Императора в Пензе.

...императору Николаю Павловичу угодно было в 1836 г. предпринять путешествие по России в главный город военных поселений Чугуев, Харьковской губернии... Предполагалось, что в Чембаре государь будет иметь обеденный стол и ночлег, для чего в городе было приготовлено лучшее для него помещение в доме уездного училища.

25-го августа, в 5 часов пополудни, государь отправился из Пензы на Тамбов, через Чембар. <...> До Чембара оставалось 14 верст. Дорога до Кевдогершины ровная, хорошая, и только в двух местах перерезывается оврагами, из которых последний на 7-й версте от города образуем довольно длинную гору, но совершенно почти отлогую. Начала всходить луна. Ночь была ясная, безоблачная. В коляске были зажжены фонари. На козлах экипажа сидели ямщик и камердинер. Государь дремал. Подъезжая к последней горе, что против Шалалейки, ямщик не сдержал лошадей и не затормозил экипажа, но на половине горы дышловые лошади, не будучи особенно сдерживаемы, понесли раскатившийся экипаж, напиравший на них сзади своею тяжестью; форейтор, к несчастью, свалился, и выносные лошади, никем не управляемые, свернули в сторону и наскочили на край дороги; экипаж опрокинулся на бок, и государь упал, сильно ушибся и при падении сломал себе левую ключицу. К счастью еще, лошади в эту минуту сами остановились. <...>

По случаю болезни государя свита была возвращена из Тамбова назад, и в Чембаре закипела жизнь до того времени небывалая. Государь вставал рано, в 6 часов, утром до завтрака занимался делами, а потом читал или писал. Во время болезни в городе была такая тишина, как будто жители прислушивались, что делалось в училище. Когда болезнь приняла благоприятный оборот, государь выходил на балкон, задернутый парусиной.

8-го сентября государь в 9 час. утра выехал из Чембара, наградив подарками всех и милостиво благодаря за доставленный ему покой.

Здание бывшего уездного училища, познавшего мимолетную славу императорской резиденции.

Здесь же с 1822 по 1825 год учился Виссарион Григорьевич Белинский, литературный критик, публицист, один из блестящих умов России. «Золотой век» нашей литературы нельзя представить без «неистового Виссариона», чье перо создавало и низвергало кумиров, будоражило общественное мнение и влияло на развитие отечественной мысли.

Русский «патриот» пошел от Карамзина, певец – от Пушкина, ученый – от Ломоносова. Но от Белинского пошел кто-то еще важнейший, еще более первоначальный и еще более обобщенный: русский «идейный человек», горячий, волнующийся, спешащий, ошибающийся, отрекающийся от себя и вновь и вновь ищущий истины… Ищущий – лучшего. Ищущий – другого, чем что есть…

Наверное, этими словами Василия Розанова можно было бы и ограничиться, характеризуя явление русской жизни и русской литературы по имени «Виссарион Белинский». Они достаточно сердечны и справедливы. Но у нас же в литературе принято, чтобы сердечно и справедливо сказанные о ком-то слова обязательно соседствовали с несправедливыми. Справедливости, так сказать, ради. Что ж, извольте.

«Следовать за Белинским может только отпетый дурак» (П. Вяземский).

«Белинский есть самое смрадное, тупое и позорное явление русской жизни» (Ф. Достоевский).

Так же плохо о Белинском высказывался Толстой.

Конечно же, Белинский был гений. Иначе не было бы и полярных суждений, и не ломались бы в течение почти столетия копья хулителей и защитников его имени («Один журнал ссылается на Белинского как на столп просвещенного западничества; другой видит в нем истинно русского человека и толкует его слова в совершенно славянофильском духе; третий ставит его на одну доску с утопистом Чернышевским». – Н. Страхов). Не прожив на свете и сорока лет, Белинский тем не менее создал направление русской жизни, пусть неправильное, пусть поверхностное, как кому-то тогда казалось, но отличающееся напряженной работой сердца и ума.

Даже литература, классиком которой (в критической области) он считается, привлекала его не своей художественной стороной, а тем, что она занята проблемами человека, его судьбой. Его интересовала правда о человеке, а не то, какими словами эта правда выражена.

И еще: как когда-то Пушкин посвятил своего «Бориса Годунова» памяти Карамзина, так Тургенев, не последний, кстати, в нашей литературе писатель, посвятил «Отцов и детей» Белинскому.

Александр Етоев – "Книгоедство"

В общем, мы не могли пройти мимо столь примечательного места, тем более что от Тархан до Чембара рукой подать. Во всяком случае, шансов, что судьба занесет нас сюда снова, немного. Поэтому, бесконечно расспрашивая дорогу у местных (указателей, разумеется, никаких) долго ищем вход в музей. Сам дом родителей Белинского замечательно просматривается с Базарной площади, но он обнесен забором; вход в музей найти никак не удается. В конце концов, в отчаянии ломлюсь через забор, спрашивая смотрительницу через внезапно открывшуюся дверь: попасть-то к вам как? Да вот, говорят, через переулочек, табличка есть. Нет, говорю, никакой таблички. Ну, там "Детский мир" рядом.

Действительно, рядом с "Детским миром" отыскалась и табличка. Она, впрочем, написана белыми буквами на белом фоне. Вообще не прочитать, зимой особенно!

Ладно, как ни пытались музейные работники утаить от нас прекрасное, мы настойчивостью и измором заставляем их показать нам усадьбу. Кассирша продает нам билеты, по ходу хорошо поставленным голосом экскурсовода рассказывая, что где находится и как воспринимается. Удивляемся ее эрудиции, нехарактерной для простого кассира. Позже выяснится, что она и есть экскурсовод. Только ей, видимо, очень не хотелось выходить на мороз из своей уютной кассы, совсем некстати прерывая беседу со своими товарками...

Музей-усадьба В.Г. Белинского
Адрес: Пензенская область, г. Белинский, ул. Барышева, 4
Тел.: (841-53) 2-16-57; (908) 536-18-05; (909) 317-63-93; (905) 366-54-08
Сайт: belinskiy.museum-penza.ru

Довольно обширная экспозиция раскинулась на целый квартал и занимает три исторических здания: уездное училище, купеческий особняк и собственно дом семьи Белинских.

Представленные в училище артефакты посвящены двум событиям: визиту в город императора Николая I и учебе здесь Белинского. Впрочем, артефактами их назвать сложно, в основном, это макеты. Без откровений.

Экспозиция «Я в мире боец» расположена в бывшем купеческом особняке. Здесь представлены книги и журналы XVIII – XIX вв., старинные гравюры и литографии, первые издания сочинений В.Г. Белинского и книги, которые он читал и рецензировал.

Здесь слишком много всего. Без экскурсовода не воспринимается. Впрочем, моей жене, дипломированному филологу, было интересно поразглядывать витрины с оригиналами столь известных в литературоведческой среде журналов: "Современник", "Северная пчела", "Отечественные записки" и других. Непосвященной части нашего экипажа было откровенно скучно.

В экспозиции хранятся немногие личные вещи Белинского. Это карандаш, трость и книги из личной библиотеки критика.

Было, конечно, интересно узнать, встречались ли в жизни обитавшие по соседству Виссарион Григорьевич с Михаилом Юрьевичем. Оказалось, да, и это событие оставило определенный след в истории русской литературы.

Впервые Белинский и Лермонтов встретились в Пятигорске в 1837 году:

В одно из таких посещений он встретился у меня с Белинским. Познакомились, и дело шло ладно, пока разговор вертелся на разных пустячках; они даже открыли, что оба уроженцы города Чембар... Но Белинский не мог долго удовлетворяться пустословием. На столе у меня лежал том записок Дидерота; взяв его и перелистав, он с удивлением начал говорить о французских энциклопедистах и остановился на Вольтере, которого именно он в то время читал. Такой переход от пустого разговора к серьезному разбудил юмор Лермонтова. На серьезные мнения Белинского он начал отвечать разными шуточками; это явно сердило Белинского, который начинал горячиться; горячность же Белинского более и более возбуждала юмор Лермонтова, который хохотал от души и сыпал разными шутками.
— Да я вот что скажу вам о вашем Вольтере, — сказал он в заключение, — если бы он явился теперь к нам в Чембар, то его ни в одном порядочном доме не взяли бы в гувернеры.
Такая неожиданная выходка, впрочем, не лишенная смысла и правды, совершенно озадачила Белинского. Он в течение нескольких секунд смотрел молча на Лермонтова, потом, взяв фуражку и едва кивнув головой, вышел из комнаты...

М.Н. Сатин – «Воспоминания»

В апреле 1840 года Белинский посетил Лермонтова, арестованного за очередную дуэль, в ордонансгаузе (комендатуре на Садовой улице в Санкт-Петербурге. К слову, она до сих пор находится по тому же адресу). Встреча произвела на Белинского огромное впечатление:

Я был в ордонанс-гаузе у Лермонтова, и попал очень удачно. У него никого не было. Ну, батюшка, в первый раз я видел этого человека настоящим человеком!!! Вы знаете мою светскость и ловкость: я взошел к нему и сконфузился по обыкновению. Думаю себе: ну, зачем меня принесла к нему нелегкая? Мы едва знакомы, общих интересов у нас никаких, я буду его женировать, он меня... Что еще связывает нас немного — так это любовь к искусству, но он не поддается на серьезные разговоры... Я, признаюсь, досадовал на себя и решился пробыть у него не больше четверти часа. Первые минуты мне было неловко, но потом у нас завязался как-то разговор об английской литературе и Вальтер Скотте... Я смотрел на него — и не верил ни глазам, ни ушам своим. Лицо его приняло натуральное выражение, он был в эту минуту самим собою... В словах его было столько истины, глубины и простоты! Я в первый раз видел настоящего Лермонтова, каким я всегда желал его видеть. Он перешел от Вальтер Скотта к Куперу и говорил о Купере с жаром, доказывал, что в нем несравненно более поэзии, чем в Вальтер Скотте, и доказывал это с тонкостью, с умом и — что удивило меня — даже с увлечением.

Боже мой! Сколько эстетического чутья в этом человеке! Какая нежная и тонкая поэтическая душа в нем!.. Недаром же меня так тянуло к нему. Мне наконец удалось-таки его видеть в настоящем свете. А ведь чудак! Он, я думаю, раскаивается, что допустил себя хотя на минуту быть самим собою, — я уверен в этом...

И. И. Панаев – «Литературные воспоминания»

В этих залах мы немного задержались и когда перебирались в последний "комплекс" (это слово мы выучили в Тарханах), уже стемнело. Все бы ничего, но в силу аутентичности дом родителей Белинского освещается исключительно солнечным светом, из подсветки там только лампочки на столах смотрительниц, поэтому фотографии получились довольно "шумными".

Отец Белинского Григорий Никифорович, уроженец Тамбовской губернии, окончил Петербургскую медико-хирургическую академию и долгое время служил лекарем на кораблях Балтийского флота. В морской крепости Свеаборг (на островах близ Хельсинки) в 1811 году родился Виссарион. После выхода в отставку семья Белинских возвращается в родные края и оседает в Чембаре. Здесь Григорий Никифорович получает место уездного лекаря. Не думаю, что сильно ошибусь, если предположу, что критический взгляд на действительность в существенной мере сформировался у Виссариона под влиянием отца – можно себе представить отношение и комментарии, которые отпускал в адрес здешнего "уездного дворянства" человек, повидавший и столицу, и Европу, да еще и обладающий присущим всем врачам чувством здорового цинизма.

Кабинет отца.

Гостиная.

Спальня матери.

Детские книги Виссариона Григорьевича.

* * *

Возвращаемся в Пензу, размышляем об ужине. Сегодня пятница. Так сложилось, что в нашей семье это – время традиционного ужина по-итальянски. Экипаж не прочь отведать пиццы, можно с собой – вино у нас есть, супермаркет "Лента" для прочих кулинарных излишеств под боком. Заходим на сайт TripAdvisor в поисках рекомендаций стoящей пензенской пиццерии. В топе – известная по Москве сеть сушилен "Якитория". Заказывали как-то у них пиццу – нормально, без изысков, но можно быть более или менее уверенным в качестве. Делаем заказ по телефону, с радостью выясняем, что ресторан находится на том же проспекте Строителей, что и наша гостиница. Недалеко – подумали мы и поехали.

Ресторан "Якитория"
Адрес: Пенза, проспект Строителей, 152Б, ТРЦ "Берлин", 3 этаж
Телефон: (8412) 232-233
Сайт: yakitoriya58.ru

Оказалось, далеко. Ехали мы и ехали... В общем, полгорода, наверное, отмахали. Паркуемся у торгового центра "Берлин", я оставляю девчонок в машине и пулей лечу за заказом. Легко сказать – пулей! Пытаясь обогнуть стоящую у входа группу молодых людей, я наступаю на скрытую снегом листовую жесть, уложенную на каменный бордюр у входа в здание (нет, ну кто так строит!). Разумеется, поскальзываюсь и кубарем качусь по ступеням. В хорошем смысле удивляет реакция молодых людей: никто не смеется, не глумится, мне помогают подняться, отряхивают от снега. Возможно, нам повезло. Возможно, весь быдляк, встречи с которым мы так хотели избежать при поездках по России, уже давно мигрировал в Москву. Но как бы то ни было, в это путешествие нам всюду попадались приятные во всех отношениях интеллигентные и доброжелательные люди. Что не может не радовать.

День 7, суббота, 9 января 2016: Пенза – Москва, 650 км

Утром мы быстро проехали по центру Пензы. На вдумчивое знакомство с городом времени нет, поэтому пытаемся составить мнение из окна автомобиля. Увиденное, в целом, производит приятное впечатление, Пенза кажется городом, где можно скоротать денек-другой и не испытывать мучительной боли за бесцельно проведенные годы. Не понравились две вещи: безумные пешеходы, без страха и упрека появляющиеся на пешеходных переходах совершенно без оглядки на дорожное покрытие. А под колесами скользко! Несколько раз испытал стресс, близкий к инфаркту.

Второе, смущающее – это реинкарнация великого, могучего, единого и неделимого. Пока только в виде всюду встречающихся символов того времени.

Кремлевская стена.

Но кое-где из-за домов проглядывает и лик Сталина...

Неслучайно реклама риэлторов с провокационной надписью: "Вывозим в лес. Дорого" – получилась на фоне такого возбужденно-красного ландшафта. Наверное, не стоит столь настойчиво вызывать дьявола. Он ведь может услышать ваши призывы... и вывезти в лес. Недорого.

Дорога домой

Выезжаем из Пензы, направляемся домой. Сначала дорога не напрягала, но количество машин на трассе постоянно увеличивалось. В конце концов нас накрыл мощный поток путешественников с саратовскими номерами. Да и московские номера, подозреваю, принадлежали не совсем автотуристам. Скорее всего, это те же жители регионов ездили к себе домой на новогодние каникулы. Сейчас вся эта толпа дружно возвращалась в тот единственный город страны, который может обеспечить более или менее сносное вознаграждение экономически активным гражданам. С пригорков виделась плотная вереница автомобилей, уходящая за горизонт – и не было ей конца.

Скорость потока ограничивалась возможностями фур на зимней дороге: 80 км/ч, впрочем, вполне сносно для довольно неприятного покрытия под колесами. На более высокой скорости я чувствовал дискомфорт на своей дешипованной резине. Обгонять в таких условиях – не самая блестящая затея: во-первых, всех не обгонишь, во-вторых, риск существенно превышает выгоды от прибавки к скорости. Однако нашлось довольно много несогласных со мной в этих размышлениях водителей, которые образовали второй ряд на встречке. Разумеется, им часто приходилось встраиваться обратно, и езда получалась рваной. Встречались аварии в виде улета с дороги. Один раз мы даже угодили в пробку из обгоняющих – они тупо не могли разъехаться со встречными! Простояли почти час, пока полиция мигалками не разогнала баранов со второго ряда. Было бы смешно, если бы не хотелось есть...

А время обеда давно уже прошло. Мы пропустили знаменитый своими едальнями Умет, до отказа забитый припаркованными машинами. Стало ясно, что быстро поесть не удастся, а перспектива еще раз обгонять тихоходов по такой погоде не радовала. Решили дотянуть до Рязани и поесть уже там.

Река Кока.

Рядом нужно было бы поставить указатель с первой частью названия этого знаменитого напитка (например, река Кола протекает как в Орловской, так и в Мурманской областях), но я почему-то не нашел его в своей коллекции.

Здесь гнездятся дорожные знаки.

Поздно и очень хочется есть. До Рязани остается всего ничего, но мы попадаем в очередную пробку. Вовремя успеваем сориентироваться: навигатор предлагает уходить вправо. Узкая и пустая дорожка с единственной расчищенной колеей посередине ведет нас через Старую Рязань. В темноте мы проезжаем мимо высоких валов трагически ушедшего в небытие города. Темно, холодно, величественно и немного жутко. После крутого поворота с затяжным спуском выезжаем на понтонную переправу. Романтика, блин! Мужики с лопатами возвращают нас в цивилизацию. Едем через Спасс-Рязанский. Наконец, останавливаемся на ужин на рязанской объездной в рекомендованном TripAdvisor'ом местечке:

Ресторан "Как у мамы"
Адрес: Рязань, федеральная трасса М-5, 180-й км, стр. 1а
Тел.: +7 (4912) 20-15-41

Находится сразу за постом ГАИ, справа при движении на Москву. Там вообще целый ресторанный дворик, растянутый, наверное, на километр. В целом, обычное придорожное кафе, ничем не хуже и не лучше других заведений общепита, расположенных на трассах. Удивляет, конечно, его размах. Вся Рязань, наверное, ездит сюда культурно проводить время.

После сытного ужина ехать было проще, да и четырехполоска добавляла скорости. Впрочем, леворядные тошноты и клоуны из числа тех, кто едет с постоянной скоростью по трассе и населенке, постоянно сбивали стройный ритм езды. Были и аварии, причем одна из них – с довольно ощутимыми последствиями для автомобилей. Мы же до Москвы доехали без происшествий – и то хорошо!

Похожие поездки и другие литературно-художественные достопримечательности:

Дом М.Ю. Лермонтова в Тамани.

Свеаборг. Здесь родился В.Г. Белинский.

Шуя. Константин Бальмонт.

Константиново. Сергей Есенин.

Таганрог. Город Чехова.

Плес – Кострома – Щелыково. Левитан, Островский и немного Сусанина.

Великий Устюг. Новогодние приключения в Северной Руси.

Диканька. Великие Сорочинцы. Гоголевские места Полтавщины.